Все о тюрьмах и заключенных в Азербайджане

Ноябрь 2, 2016 00:06 Дж. АЛЕКПЕРОВА

На вопросы Echo.az ответил глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов

— Как вы можете охарактеризовать Пенитенциарную систему  Азербайджана в целом?

— По количеству заключенных на 100 тыс. населения (236) Азербайджан  ходит в «середнячках» и находится на 54-м месте из 221 страны и  территорий, по которой есть статистика у Международного центра  тюремных исследований (ICPS). Страна отстает в лучшую сторону от  таких соседей по своему региону, как Туркменистан (583), Россия (447),  Беларусь (306), Иран (287), Грузия (263), Турция (238), но уступает  Казахстану (221), Украине (167), Армении (162) и Узбекистану (150).  Несмотря на относительное благополучие по этому показателю, в  обществе господствует убеждение, что заключенных могло быть еще  меньше, если бы суды не практиковали обвинительный уклон.

Как  результат, не судебным органам — президенту и парламенту приходятся  корректировать ситуацию, проводя регулярные помилования и  амнистии. Амнистия 2013 г. освободила 2834 заключенных, по амнистии  2016 года на свободу вышли 2910 узников. Выходит, что примерно в  каждом шестом-седьмом случае суд вполне мог бы назначить более  мягкое наказание.  Очень плохо, что статистика по тюрьмам в основном засекречена. Если  бы не нажим из Совета Европы, то о многих показателях мы бы и не  узнали (к примеру, о смертности среди заключенных или об общем  числе заключенных). До сих пор из-за отсутствия разрешения властей не  опубликована большая часть отчетов о посещениях тюрем  представителями Европейского комитета по предотвращению пыток.

— Как изменилось положение заключенных за последние годы?

— Если взять за начало отсчета 1992 год, когда Пенитенциарная система  Азербайджана отделилась от общесоюзного «ГУЛАГа», то изменения  фантастические. Ведь граждан союзной республики могли отправить  для отбывания наказания в лагеря Сибири или Казахстана, так как  некоторых видов Пенитенциарных учреждений, предусмотренных  уголовно-исправительным законодательством, в Азербайджане не было.  Они были созданы уже во время независимости.  Исправительно-трудовые колонии находились в основном на  Абшеронском полуострове, в Баку и вокруг него. Это создает проблемы  с посещением заключенных членами семей.

Сейчас начали стоить  пенитенциарные комплексы (следственный изолятор и колонии  нескольких режимов) для различных групп сельских районов.  Единственная закрытая тюрьма (в обиходе, — «крытка») находилась в  Нагорном Карабахе, в городе Шуша, который в 1992 году был  захвачен армянами. Новая тюрьма построена в Гобустане.  В 1996 году, когда Азербайджан подал заявку на членство в Совете,  была отменена смертная казнь и одновременно введено пожизненное  заключение. После принятия «Европейских тюремных правил»  отказались от советского жилищного стандарта, 2,5 кв.м. на человека, и  в новых тюрьмах уже закладываются 6-7 кв.м.  С 2000 года в законодательстве появился ряд прав заключенных,  которые после вступления страны в СЕ в январе 2001 года еще больше  расширились. Так, теперь можно обжаловать решения администрации,  подавать жалобы в ООН и Евросуд, переписываться с ними и с  адвокатами без цензуры.

Появилась возможность заочной учебы,  лечения с помощью гражданских врачей (за свой счет).  Появился контроль за тюрьмами — как со стороны Уполномоченного по  правам человека (омбудсмена), так и Общественного комитета при  Минюсте. Периодически появляются в тюрьмах и эксперты  Европейского комитета по предотвращению пыток, содокладчики  ПАСЕ, спецдокладчики ООН.  В конце 2005 года в государственном бюджете появился и такой  источник дохода, как поступления от нефтяного экспорта по  трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан. Это дало возможность увеличить  тюремный бюджет в 6 раз, что не могло не отразиться на улучшении  общего положения в тюрьмах.

Однако последовавший экономический  кризис, связанный с падением цен на нефть, девальвация национальной  валюты, которая была стабильной в течение десятилетия, сейчас  осложнили финансовую ситуацию в Пенитенциарной системе. Это  сказалось на строительстве новых тюрем, которое откладывается из года  в год, например, новой тюрьмы для пожизненных заключенных и новой  колонии для женщин, которые должны соответствовать европейским  стандартам…

— Насколько удовлетворительны сейчас социально-бытовые условия в  тюрьмах?

— Сейчас заключенные, как и везде в Европе, имеют право на прогулку,  кратко- и долговременные свидания с членами семьи, телефонные  звонки, получение писем, посылок, продуктовых передач от семей,  закупки необходимых вещей в тюремном магазине (ларьке).  Заключенные могут жениться, иметь сексуальные контакты с мужьями  (женами). Некоторые категории имеют право на недельный отпуск из  колонии.  В тюрьмах есть спортзалы и спортплощадки, мечети, библиотеки,  клубы, школы, компьютерные курсы.

Есть случаи, когда в тюрьмах  писали книги…  Качество питания не вызывает особых претензий, а ведь в начале 1990-х  заключенные падали на утренних поверках в голодные обмороки.  Сейчас заключенный из малоимущей семьи или покинутый своей семьей  не останется без еды и одежды, как это было четверть века назад.  Однако большая часть колоний все же остается унаследованными от  советских времен. Хотя у каждого заключенного там есть отдельное  спальное место, но все равно жилищные нормы остаются старыми  (советскими), то есть на душу тюремного населения приходится в 1,5-2  раза меньше площади, чем положено по закону.

В новых тюрьмах,  построенных уже во время независимости (например, в г. Шеки), при  строительстве закладывались уже современные стандарты.  И, разумеется, существует проблема коррупции. Ее безнаказанность  укореняет в осужденном убеждение, что он в тюрьме не потому, что  своровал, а потому, что дал себя поймать. Когда коррупция помогает  получить заключенному что-то незаконное, например, лишнее свидание,  наркотики и т.п., то она превращает «жертву» в пособника, и  расследование заходит в тупик.  С коррупцией борются, десятки пенитенциарных чиновников  наказывают, некоторых даже отдают под суд. Но искоренять ее нужно  не только и не столько мерами наказания, но и гуманизацией режима  содержания и проведением просветительской работы.

Лучше устранить  необоснованные ограничения, чем провоцировать на то, чтобы их  обходили за взятки.  В этом направлении много что уже сделано. Сейчас кажется  невероятным, но еще недавно, например, в тюрьмах запрещали  радиоприемники, телевизоры, на окнах была частая решетка и жалюзи,  которые не пропускали свет. Была строжайшая цензура, под которую  попадали даже жалобы на администрацию, некоторым категориям  заключенных не разрешали образование. Больных держали вместе со  здоровыми. Шаг за шагом положение менялось, и эта работа местных  правозащитников и международных организаций продолжается.

— Насколько налажена система медицинской помощи в пенитенциарных  учреждениях?

— За время независимости медицинское обслуживание заключенных  существенно улучшилось. Оно оказывается в медицинско-санитарных  частях, большинство которых имеют вполне приличные стационары.  Раз в год по колониям ездит специализированная лаборатория, и врачи  из Медицинского управления Минюста обследуют всех заключенных в  комиссионном порядке (включая флюорографию).  Кроме того, есть центральная тюремная больница, специализированная  колония для больных туберкулезом и еще одна — для тех заключенных,  кто уже вылечился от этой болезни (их предпочитают держать отдельно  от здоровых).

В медсанчастях есть врачи разных профилей. Их состав не везде  одинаков. Например, помимо терапевтов, стоматологов, фельдшеров в  женской колонии есть гинеколог, в «крытой» тюрьме, где осужденные  сидят в четырех стенах почти весь день — фтизиатр и психиатр.  Но так было не всегда. Работать в тюрьмах врачи и сейчас не особо  хотят, а лет 20-25 назад комплектация медсанчастей персоналом и вовсе  была проблемой.  При перегруженности следственных изоляторов в 1990-х в 3 раза и  совместном содержании больных и здоровых заключенных, туберкулез  косил заключенных сотнями.

В центральной больнице не хватало места  в палатах для туберкулезников, и туда можно было перевестись лишь за  большую взятку. После появления специализированной колонии для  туберкулезников и применения там современных методов лечения  туберкулеза, смертность от него упала в более чем 30 раз.  Особую озабоченность у правозащитников вызывает ситуация с  психологической помощью.

Психологи должны участвовать в  перевоспитании заключенных, предотвращении суицидов,  внутрикамерного насилия, разборе конфликтов. Но наши психологи не  входят в медицинский персонал и считаются офицерами, что подрывает  доверие к ним.  Хочу упомянуть и возможность приглашения гражданских врачей извне  по желанию осужденных (за свой счет). Такие случаи уже были, и к  одной заключенной даже приезжал доктор из знаменитой берлинской  клиники.

— Какие законодательные изменения сегодня необходимо или стоит  внести для усовершенствования этой сферы?

— Из-за того, что в постсоветский период под влиянием литературы о  ГУЛАГе на исправительный труд стали смотреть с недоверием и  недоброжелательностью, производство в тюрьмах почти повсеместно  пришло в упадок. Труд сейчас во многих местах ограничивается лишь  работой внутри хозяйственной бригады и ремесленными работами.  Для того чтобы тюрьмы начали исправлять осужденных, необходимо,  чтобы помимо изоляции от общества, там был и труд. Помимо прочего,  он позволяет неимущим заключенным заработать на покупки в  тюремном ларьке, выплатить гражданский иск по своему делу и даже  что-то эпизодически посылать семье. При этом заключенный  зарабатывает себе трудовой стаж и пенсионные накопления.

— Почему Азербайджан до сих пор не пришел к институту пробации,  как в Грузии, например?

— Наш национальный закон о социальной адаптации бывших  заключенных был принят еще в 2007 году, но исполняться он так и не  начал. На мой взгляд, коррупция искажает сознание государственных  чиновников, превращая заключенных из нежелательной нагрузки на  государственный бюджет в желательный источник личного обогащения.  Такой подход не стимулирует сокращение тюремного населения,  условно-досрочное освобождение, смягчение режима или полноценную  реинтеграцию бывших заключенных в общество. И неудача с созданием  системы пробации, чем бы она официально не оправдывалась,  объясняется именно этим.

http://ru.echo.az/?p=50115